Рыбалка в стиле «ретро». Часть 1
Юрий Марченко
Появляется все больше публикаций, посвященных воспоминаниям о рыбалке, особенно о рыбалке в последние десятилетия прошлого века. Сначала мне казалось, что это просто ностальгия авторов: «как молоды мы были» - рыбы было больше, она была крупнее, реки красивее, рыбалка бесплатная и тому подобное… Конечно, доля истины здесь есть, но только доля. Для современных молодых рыболовов, выросших в урбанизированных условиях, такие рассказы могут вызвать ощущения сродни просмотру сказочных мультфильмов. Я не говорю, сродни чтению сказок, потому что сказки уже давно никто не читает.
Большинство людей, с детского возраста увлекшихся рыбалкой, несут в себе этот огонек рыбалки, как чуда… Рыболовы, которые сохранили в себе это ощущение, ездят на рыбалку вовсе не за рыбой. Я бы назвал это чувство полным слиянием с природой. На рыбалке начинаешь ощущать себя органической частью окружающего мира, не владельцем природы, не преобразователем её, а частицей леса, реки, травы, ветра и солнца…
А вот «древние» книги «Записки об ужении рыбы» С. Т. Аксакова и «Рыбы России. Жизнь и ловля наших пресноводных рыб» Л. П. Сабанеева о рыбалке – читают! В Англии первые книги о нахлысте вышли около 500 лет назад. И переиздаются эти и другие старинные книги регулярно огромными тиражами, несмотря на то, что в описаниях рыб имеются ошибки, снасти примитивные, методы ловли... Вот насчет методов ловли еще можно поспорить, не все так просто. Но почему все-таки эти книги и воспоминания обладают каким-то необъяснимым очарованием, что притягивает к ним все новых и новых читателей? Я думаю, это связано с самим духом рыбалки, которым они пронизаны. Они повествуют о некой другой рыбалке, совсем не той, что получила сегодня такое распространение. Большинство людей, с детского возраста увлекшихся рыбалкой, несут в себе этот огонек рыбалки, как чуда; чуда, которое открывается не каждому. Увлечение снастями, уход от стрессогенной жизни, адреналин от поимки трофея, спортивный дух – все это приходит намного позже.
Многие рыболовы, которые сохранили в себе это ощущение чуда, ездят на рыбалку вовсе не за рыбой. Я бы назвал это чувство полным слиянием с природой. На рыбалке начинаешь ощущать себя органической частью окружающего мира, не владельцем природы, не преобразователем её, а частицей леса, реки, травы, ветра и солнца. А ловля рыбы? Что ж, так все устроено в жизни – рыбу ловят и сами рыбы – щуки, судаки и другие хищники, рыбу ловят медведи, цапли, зимородки, выдры, это тоже часть природной жизни.
В течение двух десятков лет мы вместе со старшим братом Валентином проводили отпуск в небольшом рыболовном лагере на берегу Северского Донца. Добирались двумя электричками, затем пешком километров пять по лесным тропинкам. Начинали мы ездить туда на праздничные дни в мае, в конце мая устанавливали свой «лагерь», оставляли там палатки с надувными матрасами и другими вещами и уезжали (фото 1).
Так же поступали и другие рыбаки. Это позволяло нам в последующем на выходные дни везти с собой значительно меньше вещей, и полностью отдаваться рыбалке. В мае же общими усилиями в лесу оборудовали туалет. Неподалеку от туалета вырывалась большая яма для мусора, на берегу никакого мусора никто не мог себе позволить.
А в начале сентября мы с братом брали отпуска и уже устраивались капитально, на месяц. Мы строили большой навес, накрывали его полиэтиленовыми полотнищами, с помощью пилы и топора изготавливали стол и скамейки, собирали на покосах остатки сена, которое подкладывали под палатки. Рабочая обстановка в лагере показана на фото 2.
Постепенно территорию нашего мини-лагеря окружили заросли кустов и деревьев, и мы начали практически полностью накрывать эту территорию полиэтиленовым навесом. Это уже был пятизведочный отель, так как дождь нас никак не задевал.
Охраны в лагере не было, но вещи никто не трогал. Сейчас это кажется невероятным, наверняка никому в голову не придет бросить достаточно дорогие вещи на неделю без присмотра в лесу. Помню, однажды я приехал разбирать лагерь уже в ноябре, пять одиноких палаток, слегка припорошенных легким снежком, ждали своей участи. Пока я там был два дня, разбирал полиэтиленовые навесы, собирал и прятал вещи – так никто больше и не появился.
Понятно, что для длительного проживания вещей нужно было много, и все их приходилось тащить на себе. Чтобы облегчить свою участь, все рыбаки поздней осенью при разборке лагеря заворачивали часть вещей в полиэтилен, уходили подальше в лес и там закапывали. Сделали в первый год так же и мы с братом. Нам казалось, что место мы выбрали приметное. Все было бы хорошо, но мы не учли, что осенний лес совершенно не похож на весенний, со свежей зеленью. В общем, мы свои вещи не нашли, и пришлось все завозить снова.
В результате, на территории нашего «отеля» мы оборудовали скрытый погреб (схрон). Туда мы прятали посуду, топор, складную печку и даже бутылки с неиспользованным постным маслом (выдерживало зиму спокойно). Наши соседи много лет так и не могли разгадать секрет, откуда мы, только приехав, берем посуду для завтрака, если не ходим ее откапывать. А вот крупные вещи: лопату, разобранные деревянные конструкции и тому подобное все равно прятали в лесу, но теперь уже, наученные горьким опытом, составляли карту с приметами и расстоянием.
Воду для приготовления пищи мы брали прямо из реки, конечно, обязательно кипятили. Если в паводок и после дождя вода была мутная, мы пользовались коагулянтом (раньше продавался) и активированным углем. Хуже всего было жарким летом, когда из водохранилищ сбрасывали цветущую воду с сине-зелеными водорослями. Такая вода имела неприятный вкус и неприглядный вид. В этом случае мы использовали принцип капиллярной очистки: на табурет или пенек ставилось ведро с грязной водой, одним концом в ведро погружался кусок чистой ткани, или полотенце, или даже майка, а другой конец свешивался в емкость ниже ведра. Вода поднималась по капиллярам ткани и капала вниз. Утром мы имели несколько литров кристально чистой воды и грязную зеленую тряпку. После стирки эту ткань использовали еще раз.
Ловил рыбу я разными снастями, никакой специализации не было, хотя чуть больший уклон в сторону спиннинга был - просто потому, что хищника в реке было много, и разного. Но спиннинговали мы, в основном, в первой половине дня, а вечером часто уходили на облюбованное место для ночной ловли, метрах в двухстах от лагеря. Выходили еще засветло, закидушки забрасывали на свободном от кустов участке берега, обычно три штуки с разными наживками. Мошкара тучей облепляла нас, лезла в глаза, нос, рот, не обращая внимания на всякие репелленты. Но с заходом солнца она утихомиривалась, и мы ложились в траву, глядя в небо и потихоньку переговариваясь.
Луна и звезды плыли в разрывах облаков, казалось, что плывем мы сами. Начиналась ночная жизнь. На реке плескалась рыба, а изредка слышались пушечные выстрелы вышедших на охоту сомов. Каждый раз при этом мы вздрагивали, а затем обсуждали разные варианты, как бы достать этих хищников. Временами слегка позвякивали колокольчики, но мы на них не реагировали – на фоне неба видны были проносящиеся летучие мыши, они летали низко и иногда задевали за леску на донках. В кустах шуршали ежи и мыши, с нависших над нами деревьев изредка падали засохшие веточки и пожухлые листья. Умиротворение и покой охватывали всю Вселенную и казалось, пролежи мы тут достаточно долго – и сами пустим корни.
И в этот момент раздавался резкий удар колокольчика. Пока мы подбегали к донке, включив налобные фонари, колокольчик отрабатывал несколько мощных рывков. Сработала донка, на которой в качестве живца был лягушонок. Фактически вся снасть была настроена на самозасечку, поэтому, если рыбе не удавалось сорваться сразу, вытащить ее не представляло особого труда. Мы тогда вовсе не думали о том, что нужно использовать тонкие снасти, чтобы «дать рыбе шанс». На дне реки было немало коряг и затопленных деревьев, над обрывом нависали корни деревьев, - «дать рыбе шанс» означало почти наверняка погубить ее, запутавшую леску вокруг какой-нибудь коряги. Поэтому вываживать нужно было быстро и хладнокровно, амортизируя рывки рыбы руками. Эта многолетняя практика настолько въелась в мою мышечную память, что потом неоднократно приводила к потере рыбы, когда я стал ловить деликатными снастями, и мои руки и голова упорно не хотели ослаблять фрикцион при вываживании трофея. Но об этом я напишу как-нибудь позже.
Рыба сопротивляется резкими рывками до самого берега. И вот трофей на берегу. Это красавец-голавль весом около двух килограммов. Тут нужно быть особенно внимательным, так как, имея землю в качестве опоры, при ненатянутой леске, рыбе значительно проще освободиться от крючка и вернуться прыжками в родную стихию. Подсаками при береговой ловле мы никогда не пользовались, один вываживал и вытаскивал на обрыв рыбу, а другой принимал ее в руки. Если рыбачил в одиночку, приходилось резким рывком выбрасывать рыбу подальше на берег, чтобы она не ушла и не запутала лежащую на земле леску. В свете фонарей голавль особенно красив. Мы сажаем его на кукан, который привязываем к стволу куста на берегу. Пусть погуляет до утра, все равно ночью никто чистить и готовить рыбу не будет, по крайней мере, сегодня. Мы снова заряжаем донку лягушонком, забрасываем, снимаем со всех донок колокольчики и идем через лес в лагерь, спать.
Утром я просыпаюсь до рассвета, и иду, поеживаясь от предрассветного холодка, к оставленным донкам. Дело было не в том, что какой-нибудь спиннингист, проходя по берегу, вдруг увидит донку с пойманной рыбой и вытащит ее. Такое мне и в голову не приходило. Железный закон – не трогать чужие снасти, действовал без исключений. Мне просто не терпится посмотреть на возможный улов. Брата я не бужу, он любит поспать. Выйдя на место, оцениваю ситуацию. Крайняя левая донка, на которую был пойман голавль, стоит без изменений, значит, поклевок на нее не было. На средней, где в качестве живца была насажена щиповка, леска слегка уходит влево, вниз по течению. Я слегка потягиваю ее, но ответа не слышу, рыбы на том конце нет.
Зато на крайней правой леска уходит практически вдоль берега. Тут явно была поклевка и рыба, в попытке освободиться, ушла под берег. Я начинаю вытягивать леску и чувствую сильное сопротивление. Есть! Рывки отсутствуют, просто такое впечатление, что я выволакиваю какое-то бревно. Наконец, Он показывается. Это сом, небольшой, килограммов на десять, но это первый в моей жизни сом. Видимо, он попался уже давно, к моему приходу совершенно обессилел и лежит под обрывчиком без движения. Обрыв небольшой, всего около метра, но ясно, что поднять его даже на толстой леске сюда нереально. Меня подгоняет мысль о том, что, отдохнув, сом наберется сил и может уйти, поэтому я, как есть, в одежде и сапогах прыгаю с обрыва. Мне кажется, что второй такой скользкой рыбы, как сом, не существует. Я буквально выпихиваю усатого великана двумя руками на берег, затем, цепляясь за кусты и корни, вылезаю сам. Обрезаю кусок лески с крючком, чтобы извлечь его потом, и отношу сома подальше от берега, но он уже явно не в силах на серьезные попытки к бегству. Взял он на медведку.
Теперь можно заняться и остальными снастями, но сначала я перематываю сомовью донку. Затем выматываю среднюю, на ней рыбы нет, но живец сорван, значит, поклевка все-таки была. Возможно, если бы я дежурил здесь всю ночь, то смог бы вовремя сделать подсечку. На левой донке еще живой лягушонок. на него никто не позарился, а может, он спрятался под корягу или в подводные заросли.
Теперь нужно ждать брата, так как сома и голавля я сам не донесу, все-таки до лагеря довольно далеко. На сегодня еда обеспечена, еще можно и соседей угостить, если они ничего не поймают. Я иду похвастаться своим уловом Ване. Он как бы негласный комендант нашего небольшого лагеря. Именно он один из первых много лет назад разведал это место, вначале ездил сюда сам, в одиночку проводил тут отпуск, ловил рыбу, собирал грибы и ягоды. Но одному скучновато, и он постепенно «выдавал» это место проверенным друзьям, а тот, кто сюда попадал хоть раз, уже не мог избавиться от притягательности этого леса и реки. Фактически в лагере жили только высококлассные рыбаки-спиннингисты, ловили рыбу с берега и лодок, в реке и на лесных озерах, у них было чему поучиться.
Так вот, в конце мая Ваня приезжал на реку и жил там все лето. В мае-июне он был совершенно один, кроме выходных дней, когда приезжали мы с братом и остальные. Конечно, он не сидел целый день в лагере, рыбачил, а иногда и уезжал на неделю в Донецк - за пенсией или по другим делам. В это время лагерь был совершенно пуст. Так и образовался наш небольшой коллектив, но все признавали за Ваней право первопроходца, к тому же он был самый старший среди нас (фото 3).
Ваня искренне радуется за нас и приносит нескольких окуней, которых он поймал с утра на удочку. Значит, будет отличная уха, а рыбу сегодня больше ловить не нужно. Нам тогда и в голову не приходило, что можно ловить рыбу только для удовольствия, о принципе «поймал-отпусти» никто и слыхом не слыхивал. Было совершенно очевидно, что, если рыба не нужна в пищу, то и ловить ее незачем. Это вовсе не значит, что мы не получали удовольствия от самого процесса рыбалки. Это была наша страсть, наша другая жизнь. Но это была именно жизнь, а не игра, и превращать частицу этой жизни в чистую игру – нет, такого мы себе позволить не могли.
Вспомним, кем были рыбаки в русских деревнях? Деревня стояла на берегу реки, рыбы было достаточно, но на всю деревню обычно бывало 1-2 рыбака, которых, мягко говоря, считали чудаковатыми. Люди жили тяжелым трудом, у них просто не было времени и сил на рыбалку с непредсказуемым результатом. А вот чудаки ловили рыбу, сами кормились, а излишки выменивали у односельчан на другие продукты. Могло ли им прийти в голову отпускать пойманную рыбу? Но мелочь, мы, понятно, отпускали. К мелочи относились и сомята весом 1-2 кг, так что, сегодня у меня буквально сердце кровью обливается, когда я вижу на базаре сомиков и по 200-500 граммов. Ну ладно, браконьеры всегда были и будут, но что за люди покупают таких мальков?
Снасти отложены в сторону, а работы в лагере всегда хватает. Но, в первую очередь, нужно приготовить рыбу, ведь холодильников у нас нет. Я приступаю к чистке и разделке, а брат отправляется в лес за хворостом для костра. Остатки рыбы после трапезы мы не выбрасывали, а складывали под кустами на краю нашей территории. Вечером приходило семейство ежей и съедало все подчистую, с костями.
При кажущейся простоте описанной ловли на закидушки, у нее есть свои тонкости, а сама эта ловля требует тщательной подготовки, в особенности, на реке. Прежде всего нужно правильно выбрать место, иначе можно безрезультатно забрасывать свою наживку, которая так и останется нетронутой в лучшем случае, а в худшем – оборвете снасть, или даже придется ее обрезать, так как используемая леса требует недюжинных усилий, чтобы ее оборвать.
Выбор места лучше совмещать с рыбалкой. Нужно пройти по берегу со спиннинговой донкой с червяком на крючке, проверяя дно во всех направлениях, начиная от противоположного берега. Такая снасть мало чем отличается по зацепистости от простукивания дна грузиком, зато позволяет избежать скуки, так как обычно без улова не остаёшься, в основном, на такую снасть ловится окунь, иногда подлещик или голавль. Больше одного раза забрасывать в одну точку не стоит. Заброс под противоположный берег позволяет определить много факторов: расположение русла, крутизну бровок, скорость течения на русле, размещение и размеры ям, характер структуры дна, наличие коряг или других особенностей донного рельефа. Обычно я при проверке использую грузик весом 20-30 гр., это оптимальный вес, который дает возможность грузику перекатываться по бровке, задерживаться в ямках или на дне русла, сильное течение стягивает такой грузик и образует дугу из лески.
Такая проверка отличается от поиска места для стационарной современной рыбалки фидером или спиннингом. Прежде всего, мы проверяем только такие места на берегу, где можно достаточно комфортно установить не менее трёх закидушек. Меньшее количество при ночной ловле на самоподсечку бессмысленно, а для большего редко удается найти достаточно просторное место на берегу. Заброс закидушек с руки требует относительно большой площади чистого берега - без кустов и высоких стеблей жесткой травы. Если вы оставляете закидушки на ночь, и хотите ловить здесь не один раз, то вытаптывать траву и обустраивать место ловли не следует. Это сразу укажет другим рыболовам, где нужно забрасывать, и они с удовольствием воспользуются плодами ваших трудов.
Во-вторых, на дне не должно быть коряг и упавших деревьев, куда обязательно уйдет рыба после засечки. На это у нее будет достаточно времени, ведь рыболова рядом нет. Там она либо освободится от крючка, либо вы оборвете леску при попытке вываживания. При ловле фидером это не так критично, наоборот, в районе ловли желательны всякие укрытия, где любит стоять рыба, а не позволить ей уйти туда – это уже ваша задача. Для спиннинга вообще неважно - какое пространство на берегу, что там под ногами, лишь бы было можно более-менее устойчиво стоять и забрасывать блесну, да еще, чтобы не мешали деревья и кусты. Так что, на берегах средних и малых рек не так просто найти нужное место, и оно может оказаться достаточно далеко от вашей палатки.
Затем следует определиться с тем, какую рыбу вы собираетесь ловить. Обычным ночным уловом доночника являются голавль и сом, в меньшей степени - сазан и жерех. Леща без прикормки можно поймать только случайно, поэтому на него рассчитывать не следует.
Голавль ночью может питаться в разных местах. Это могут быть и ровные участки русла с весьма сильным течением, и ямы под нависшими деревьями. Отличное место для ловли голавля – граница подводных зарослей, иногда они заполняют огромные пространства отмелей, вплоть до русла, где глубина и течение не дают им возможности расти. Для голавля обычным является стоять на быстрине, головой против течения, ожидая приносимый водой корм. С моста или крутого обрыва они кажутся бревнами, стоящими совершенно неподвижно, видимо, противостоять течению не стоит им никаких усилий.
Сом ночью выходит из ямы, туда и следует забрасывать наживку.
Крупный сазан ночью любит держаться на сильном течении под подмытым берегом, неподалеку от закоряженных мест.
Излюбленные стоянки жереха – в узких протоках между островами и берегом реки, с мощным течением, стоит он также под обрывами, куда на поворотах прижимает течение.
Судак ночью на донку мне никогда не попадался.
Перекаты, отличные места, где всегда держится крупная рыба, почти непригодны для ловли на донку-закидушку из-за мощных зарослей водных растений, которые их заполняют.
Таким образом, составив себе представление об особенностях места ловли, мы определяемся одновременно и с видовым составом рыбы.
Лучше всего поиски территории рыбалки выполнять в ясный солнечный день, когда вода прозрачная. Хорошо в поляризационных очках в такую погоду медленно сплавляться на лодке, внимательно отмечая в памяти нужные места. Если двигаться тихо и осторожно, то можно заметить и стоянки рыбы - в первую очередь, голавля, иногда сазана, увидеть сома мне ни разу не удавалось, его присутствие выдают только ночные удары.
Может показаться, что при ежегодных выездах в одни и те же края вы уже обладаете полной информацией о том, где и кого ловить, но для реки это не так. Паводок – вот основной фактор, формирующий как русло реки, так и его берега. Вот за это я и люблю реку – неожиданности здесь посещают на каждом шагу, ежегодно. Начинается все с первого выезда, сразу после спада воды, когда река входит в свои берега, оставляя в низинах затопленные участки, иногда большие. Лесные озера соединяются с рекой ручьями, текущими по балкам, и не всегда можно перейти их вброд даже в сапогах.
Паводок – это жизнь реки, он промывает и прочищает русло, несет корм и образует места для нереста. Отсутствие серьезного паводка в течение нескольких лет сильно обедняет реку, уменьшает поголовье рыбы, мешает воспроизводству рыбных запасов. К сожалению, зарегулированность наших рек имеет и обратную сторону – нарушение экологической обстановки. Из-за Печенежской дамбы на Донце и плотины Краснооскольского водохранилища, паводок ниже впадения Оскола в Донец происходит все реже, раз в 5-6 лет. На фото 4 показано половодье в окрестностях Северского Донца.
Я иду по тропинке, которая то петляет по лесу, то выходит на луг или обширные поляны с лужицами, лужами и мелководными обширными озерами, которые вскоре пересохнут. Для невнимательного человека это просто препятствия с холодной водой, которые нужно пройти, но я не спешу. Присядьте возле такой лужи, всмотритесь, и вы увидите, что тут кипит жизнь. И не просто жизнь – вы увидите совершенно удивительные создания (фото 5), которые называются щитни.
Это поистине доисторические животные, они появились на земле более 200 миллионов лет назад! Размеры тех щитней, которых я видел, колебались в переделах 1–5 см. Их нелегко увидеть, они полупрозрачные, и появляются только в лужах с холодной водой, ранней весной сразу после паводка, с прогревом воды щитни исчезают, их цисты выживают в самую сильную засуху, а следующей весной они появляются снова. Наблюдать за ними чрезвычайно интересно, но нужно идти дальше… Это один из тех удивительных подарков природы, которые я с удовольствием вспоминаю всю жизнь.
По мере приближения к реке на деревьях видны следы недавнего паводка, иногда даже на высоте до 3-х метров. Конечно, рыбу ловить сейчас почти бесполезно, вода слишком мутная и высокая, но удержаться от поездки невозможно - просто вдохнуть весенний сырой воздух, увидеть раннюю светло-зеленую зелень, пройтись по берегу, чтобы заметить, какие изменения прошли на реке. Это еще не окончательная картина, но видно, что кое-где под нависшими над водой деревьями подмыло берег, и они упали в воду. Корни еще держат крепко, но само дерево уже в воде, за ним образовались завихрения, тут и раньше под ветками дежурил голавль, но мелкий, теперь есть большая вероятность, что под деревом образуется стоянка крупного голавля, откуда он будет совершать свои выходы.
Пройдя немного дальше, к береговой косе, я не поверил своим глазам. Здесь, сразу за косой, раньше была большая яма. Коса отбивала течение, оно заворачивалось под берег и образовывалась так называемая «обратка» – обратное течение. Забрасывая блесну вдоль косы против течения, можно было поймать голавля, над самой ямой ловились щуки, по краю ямы удочкой можно было наловить приличных подлещиков. Теперь ничего этого не было: паводок буквально снес косу, яму занесло песком, и вместо обратки шло прямое ровное течение.
Но это как раз и есть одна из причин, по которой я очень люблю реку: постоянные перемены, неожиданности, ничего устоявшегося – всегда требуется эксперимент, творчество. Ведь не только весенний паводок вносит изменения – дожди, сброс воды из водохранилища, колебания температуры воды – все это приучает читать реку, развивает наблюдательность, требует использования разных снастей и методов ловли. Кроме того, видовой состав рыбы в реке наиболее разнообразный. Мне кажется, что рыбалка на реке вследствие влияния этих факторов как бы требует более высокого уровня знаний и умений, чем прудовая ловля стандартной рыбы – карпа или карася. Но это, конечно, уже вопрос личных предпочтений, я говорю только о соответствии речной рыбалки моему собственному характеру, и знаю многих людей, которые разделяют мое увлечение рекой.
Типичное место для ловли закидушками показано на фото 6.
Снасти для закидушек простейшие, так как оставлять без присмотра на берегу на ночь что-то более-менее стоящее все-таки жаль. Обычно это просто палка, заостренный конец которой втыкается в землю, а на верхнем конце делается надрез для заправки в него лески. Сама леска держится на мотовиле, перед забросом раскладывается на земле, или еще лучше – на куске полиэтилена, так как при недостаточно расчищенном месте во время заброса леска часто цепляется за траву или ветки. Заброс осуществляется с руки, после того, как груз лег на дно, леска натягивается, защемляется в разрезе палки, а лишняя сматывается назад на мотовило. На леску вешается колокольчик, лучше всего латунный. Методов закрепления колокольчика очень много, обычно к нему приделывается кусочек резины с надрезом, куда заводится леска. Более продвинутым вариантом является колокольчик с припаянной прищепкой на пружинке, который можно считать прообразом современных звоночков с прищепками. У такой закидушки много недостатков, основной из которых – раскладывание лески на земле. Для устранения этого недостатка используются разные устройства, работающие по принципу безынерционной катушки: консервные банки, бутылки и промышленные круглые мотовила (фото 7).
Все бы хорошо, но эти устройства достаточно громоздки, а с консервных банок леска имеет обыкновение сваливаться кольцами. После длительных испытаний мы все же остановились на пенопластовых мотовилах, или мотовилах из толстой нержавеющей проволоки. Заброс с руки тоже неудобен – далеко не забросишь, да и точность оставляет желать лучшего. Поэтому для заброса используется несколько колен телескопической стеклопластиковой удочки, на верхнем конце устанавливается ограничитель. Выше поводков на основной лесе делается петля, которая заводится на конец раздвинутой палки–забрасывателя до ограничителя. Таким образом заброс можно сделать очень далеко и точно.
Следующим элементом закидушки, который подвергся модернизации, оказались палки. Вместо них мы применяли тычки, изготовленные из арматурной проволоки диаметром 3-4 мм, в верхней части которых крепится резинка с надрезом для заведения лески. Прутки достаточно упругие, и, в отличие от палок, обладают хорошими амортизирующими свойствами при рывках засеченной рыбы. В мотовилах делается отверстие, через которое и втыкается в землю пруток. Это предотвращает улет мотовила в воду при забросе, что нередко случается, если мотовило просто лежит на земле, или даже засовывается в карман.
Получился чрезвычайно компактный комплект для транспортировки, так как 4-5 таких прутков просто засовываются в полый забрасыватель. Вся снасть в рабочем состоянии показана на фото 8.